«Суперсложные прыжки делают в нашем виде спорта либо очень умные и честолюбивые люди, либо идиоты», — сказал мне однажды американский тренер Хоби Биллингслей. Этим летом тренеру стукнуло 90 и он давно уже отошел от дел, а лет сорок назад, когда мы познакомились во время одного из американских турниров, Хоби был полон сил, имел кучу учеников в университете Индианы и развлекался тем, что сейчас называется хайдайвингом — прыгал в бассейн с металлической мачты, крайняя ступенька которой была приварена на высоте 30 метров от поверхности воды.
— Дураков я вообще-то побаиваюсь, — рассказывал тренер. — Есть такие, кто не боится ни высоты, ни скорости, готов на спор пойти на элемент любой трудности, но это до первого удара об воду. Или, чего хуже, до первого ЧП, когда его мозги останутся лежать на вышке, а ты, как тренер, сядешь в тюрьму. А вот умные… Умные в нашем виде спорта не могут не понимать, что сложность — это золотой ключик. Джокер, который всегда можно вытащить из рукава и сыграть им в свою пользу. Если не стремиться к этому, тогда зачем вообще прыгать в воду?
С появлением в прыжках в воду китайцев, тема сложности стала более чем актуальна. Особенно когда китайцы набрали силу, заставили мир смириться со своим превосходством, а судьи по умолчанию принялись выставлять прыгунам Поднебесной заоблачные баллы. Обойти китайского прыгуна можно было либо чудом, что случается в спорте редко, либо при помощи выверенной стратегии. Для нее потенциальным соискателям золота и требовалась запредельная сложность программ. Точно так же обстоит дело и сейчас. Беда лишь в одном: в первых рядах тех, кто готов рисковать, как правило, стоят китайцы.
Массовый скачок сложности обычно происходит за пару лет до Олимпиады. В большей степени он касается тех, кто прыгает с вышки — только на этом снаряде спортсмены уже начали исполнять комбинации, стоимостью более четырех баллов. Одним из тех, кто первым преодолел планку, был мексиканец Иван Гарсия: несколько лет назад он первым выполнил на вышке 4,5 оборота вперед, но не из передней, а из задней стойки.
Почему вдруг я заговорила о сложности? Просто много раз убеждалась: стоит одному человеку выполнить что-то новое, к элементу тут же начинают подбираться остальные. Так, например, уже довольно давно четырехкратный чемпион мира на вышке китаец Ци Бо первым выполнил четыре с половиной оборота вперед в положении согнувшись (109В) — прыжок с коэффициентом 4,1. Спустя какое-то время спортсмен понял, что выполнять элемент не позволяют кондиции и вернулся к упрощенному варианту- в группировке. В Будапеште 109 В значился в программе другого китайца — Цзянь Яна. Хотя на ЧМ-2017 он дважды грубо в этом прыжке ошибся, и умопомрачительная сложность не сыграла на результат.
Несложно посчитать, к какой планке способны подобраться вышечники к следующим Играм, составляя программу из уже показанных кем-то элементов. Вот цифры максимально возможных коэффициентов в каждом из шести классов: 4,1 — 3,6 — 3,4 — 4,1 — 3,8 — 3,6. В сумме имеем 22,6.
Успешно выполнить программу подобной сложности пока еще утопия — это требует слишком большого нервного напряжения. Но вот еще несколько цифр: реальная сумма коэффициентов обладателя наиболее сложной программы мужчин-финалистов на вышке Цзянь Яна — 21,9. У четырехкратного чемпиона Европы Виктора Минибаева — 21,1. У Александра Бондаря, который в пятницу вышел в финал с наиболее высоким результатом — 21,0. Что это значит? Всего лишь то, что рассчитывать на успех, не замахнувшись на очередной виток сложности, нам будет крайне проблематично. Хотя бы потому, что к Играм в Токио Цзянь Ян точно научится прыгать без ошибок.
Елена ВАЙЦЕХОВСКАЯ
из Будапешта